Охота в Карелии

Спящая царевна

Улеглись ворчливо вьюги да метели.
Ни травы пожухлой, ни клочка земли.
Не трещат на пожнях больше коростели,
Не тревожат зорьку криком журавли.

Подожгло просторы низкое светило,
Брызжет меж деревьев розовый огонь.
Самоцветов горсти для царевны милой
Рассыпает щедро властная ладонь.

В волосах берёзки диадемой искры,
В солнечных браслетах белая рука,
На точёной шейке снежное монисто...
Спящая царевна - зимняя тайга.

Серебристой вязью - куропачья стёжка.
След припорошила лёгкая крупа.
Косачи, чернея, теребят серёжки...
Будоражит душу "белая тропа".

Напетлял зайчишка, старый мой приятель.
Покажись, профессор*. Я не трону, слышь.
Тихо в сонном царстве. Только стукнет дятел,
Да вспорхнёт синица под шуршанье лыж.


Сергей Ворошилов (Петрозаводск)

Лось в загоне
Зима...
Матёрому раздольно
среди снегов, когда река,
укрывшись льдом, лежит безвольно
в косматой щётке ивняка.
Как хорошо ему кормиться
в местечке, где журчит порог.
Здесь можно и в мороз напиться...

Лось слушал...
Лёгкий ветерок
донёс до уха лай и крики,
чужие в девственых лесах.
Зверь поводил ушами.
Дикий
испуг мелькнул в его глазах.

Сохатый мог с волками драться,
крушить копытом свору псов,
но опыт предков гнал спасаться
от человечьих голосов.
И лось, ломая быстрым шагом
седые мерзлые кусты,
стал уходить речным оврагом
от неприятной шумоты...

Искрился синий снег сыпучий,
вставал морозный зимний день.
Но наползла на солнце туча,
и на тайгу упала тень,
когда по ноздрям жгуче-пряно
ружейным маслом, табаком
ударил запах...
И поляна
взводимым щелкнула курком.

Огонь прожёг прищуром глаза,
вцепилась в горло злая боль,
над лесом ухнуло два раза,
и к языку пристыла соль.

И день померк.
Качаясь, вышел
лось из загона кое-как.
Струилась кровь.
А сзади слышал
он шорох лыж и визг собак.

декабрь

Версия.

Отлично!

Кое-что потерялось, вот исправлено.