Страница 1 из 6

Рассказы об охоте.

Добавлено: 17 дек 2012, 13:44, Пн
ORA
Шатун
Posted by aFsksn
Не заладился сезон этого года для Кузьмича с самого начала. Перед выходом в тайгу под колесами автомобиля погибла любимая лайка Умка. Хотел уж было плюнуть на все и не выходить на промысел, а тут вспомнил, что одному товарищу пару лет назад подарил кобелька из помета Умки. Колебался долго, а потом все же позвонил и рассказал о своей беде.
- Какие разговоры, Кузьмич, бери, пожалуйста, если он пойдет с тобой,- согласился тот. – Правда, я его не обучал ничему такому… Кстати, зовут его Кучум, помнишь, как Федосеева.
- Видишь ли, мне живая душа нужна рядом, а там видно будет,- обрадовался Кузьмич.
В общем, правдами и неправдами увел-таки кобеля в тайгу, а приручить не смог. Пес оказался слишком своенравным. К себе не подпускал, от еды первое время вообще отказывался. Ежедневно с рассветом уходил в тайгу, а потемну являлся, ложился под облюбованным ельником, сворачивался калачом, и только глаза поблескивали в лучах фонарика. Ни ласковые слова, ни уговоры не помогали заманить его в избушку. Смотрит, бывало, своими умными глазами на Кузьмича, и такая тоска в них читается, – прямо душу разрывает. Только не скажет: «Зачем ты меня привел сюда?»
Бился, бился Кузьмич, а затем бросил это пустое занятие. «Хорошо хоть, не уходит совсем, какая-никакая, а все же собака рядом», – отступился наконец он, но чашку с едой уносил в ельник регулярно. Так и жили.
Спустя недели полторы, когда уже добыл двух приличных соболей и, казалось, дело пошло на лад, неожиданно обнаружил следы росомахи. С присущей ей аккуратностью обследовала она саймы и кулемы, поедая приманку и пойманных зверьков. Злодеяния ее повторялись с завидным постоянством – через каждые три дня.
«Надо избавляться от этой напасти, иначе считай сезон оконченным досрочно»,- размышлял Кузьмич. В очередной обход путика разглядывая в бинокль ближайшие гольцы, случайно обнаружил кровожадную гостью. Решение пришло сразу. Сошел с путика, затаился, прижавшись к дереву у ближайшей саймы, вставил в ствол патрон с картечью и передвинул предохранитель. «Не застрелю, так, может, отобью охотку шариться по ловушкам».
Тем временем росомаха подошла к ловушке, сунула морду вовнутрь и пошла дальше по путику, пережевывая сворованную приманку. Хлестко прозвучал выстрел, закувыркалась воровка в снежной пыли. Удовлетворенный удачным выстрелом и еще не веря глазам, на всякий случай переломил одностволку Кузьмич. Эжектор, как и положено ему, исправно выкинул стреляную гильзу далеко в снег. «Ну дьявол, – недовольно проворчал он. – Где ж это я найду ее в таком снегу? Так и без патронов останусь совсем».
Всякий раз перед стрельбой забывал Кузьмич отключать эжектор, а с каждой утраченной гильзой не забывал отпускать крепкие слова в адрес конструкторов. Привычно снял шкуру с росомахи, покурил с наслаждением и, окончательно успокоившись, с чувством исполненного долга потопал в сторону избушки. Теперь-то, казалось, ничто не сможет помешать удачному промыслу.
Случилось непредвиденное. Ночью резко потеплело, и к утру пошел дождь. Помрачнела, очистившись от снега, тайга, ощетинились острыми уступами скалы. Речки и маленькие ручьи, еще вчера мирно дремавшие под снегом, мгновенно вздулись, поломав лед, необузданные потоки грязной воды вперемежку с глыбами льда крушили все на своем пути. Ничего подобного, да еще в разгар зимы, не помнил Кузьмич со дня своего рождения, а докручивал он без малого шестой десяток. К концу второй недели дождь наконец перешел в снег и вот уже несколько дней кряду валит не переставая. Зима как бы торопилась исправить допущенную ошибку, спешно укутывала белизной все вокруг. В такую погоду хороший хозяин собаку не выпустит из дома, а охотнику-промысловику просто необходимо идти в тайгу. Считай, полмесяца не проверялись снасти. Вот такие невеселые мысли и подняли Кузьмича среди ночи. Подкинул дровишек в печку, вышел на воздух. Небо немного очистилось от туч, посветлело. Кое-где в разрывах замелькали светлячками далекие звезды.
«Слава Богу, погода, кажись, устанавливается», – вздохнул полной грудью охотник, отыскал лопату, пробил тропинку к ручью, очистил окно от снега и довольный вернулся в избушку. «Теперь нужно идти», – решил окончательно и бесповоротно. Проверил крепления на лыжах, налил чай в термосок, прихватил банку тушенки с краюхой хлеба и решительно толкнул плечом дверь. С первых же шагов почувствовал, что идти будет нелегко. Влажный снег оседал и комками тянулся за ногами, налипая на лыжах, каждый шаг давался с трудом.
«Правильно поступил, что не стал ждать утра, может, хоть полпутика протопчу к вечеру», – подумал вскользь и привычно двинулся дальше. Скоро показалась знакомая береза. Поваленная когда-то ветром, она коромыслом изогнулась, касаясь вершиной земли, со временем ветви ее потянулись вверх, образовав как бы естественный шатер. Отсюда начинался охотничий участок Кузьмича, здесь была срублена в свое время первая сайма, а ниже, вдоль по ручью, стояли настороженные кулемки, плашки и капканы. Кузьмич соорудил когда-то под ее ветвями что-то наподобие лавочки и всегда, прежде чем принять какое-либо решение, закуривал присаживаясь. Теперь же береза была полностью укрыта толстым слоем снега, и он потянул лыжню поверх ее к ближайшему ельнику, там и решил перекурить. Незаметно подкрадывалось утро, все отчетливей проявлялись очертания заснеженных холмов, снег обильно припорошил ветви елок, принарядил, прижав их к земле, отчего елочки и в самом деле напоминали сказочных персонажей. Залюбовался Кузьмич, расслабился, и все невзгоды, идущие последние недели по пятам, стали вдруг такими ничтожными и незначительными по сравнению с окружающим миром, что он, чего раньше не позволял себе, замурлыкал под нос какой-то давно забытый мотивчик.
За поворотом горы открывался ельник, а там и до первых кулемок рукой подать. Отогнал Кузьмич навязчивую мелодию, бросил взгляд по сторонам, как бы сверяя расстояние, и на одном дыхании добрался к закрайку. Взлохмаченные елки с осыпавшейся кухтой, словно нагие девицы, стояли среди заснеженных соседок.
«Похоже, кто-то основательно орудовал в ельнике»,- отметил опытный глаз. Тщательно осмотрев подходы, обнаружил входной и выходной следы. От догадки неприятно засосало под ложечкой.
«Видно, затянувшаяся непогода подняла-таки косолапого из берлоги». Такое случается иногда. Таежные охотники знают об этом, хотя и не всегда могут объяснить причину.
«Что будет, если он не ляжет досыпать, а начнет бродить по тайге? Эти навязчивые вопросы назойливо сверлили голову Кузьмича, и ответ на них он знал. Это разрушенные саймы, это постоянный страх ожидаемой встречи с шатуном со всеми непредсказуемыми последствиями, и еще Бог знает, каких бед может натворить изголодавшийся зверь. Не успокоили и пара глотков чая из термоса. С тревогой в душе двинулся дальше топтать путик, ведь план добычи пушнины ему никто не отменит, чтобы там ни случилось.
Зимний день короток. Бывало, по утоптанной лыжне возвращался в избушку глубокой ночью, а при таком снеге хотя бы к темноте поспеть. Тревога ржавым гвоздем вошла в сердце и не давала покоя, а потому спешил Кузьмич и гнал прочь мысли о шатуне.
Обратный путь казался бесконечно долгим, хотя давался значительно легче. Какая-никакая, а лыжня все же была, да и снег немного уплотнился за это время, так что к избушке он подходил еще в сумерках. На углу привычно снял лыжи с бутыл, очистил камус от снега и только тогда заметил, что прихожка разворочена, дрова валяются как попало в снегу, дверь в избушку приоткрыта. Вспомнил про ружье, сдернул с плеча, передвинул предохранитель и тут же опустил его. Ижевка 28 калибра, заряженная дробью, была бесполезна сейчас. Носил ее Кузьмич по тайге, чтобы рябчика или тетерева попутно подстрелить, другой раз белку снять с дерева, а иногда и соболя приходилось стрелять, если затаивался на вершине пихты, да что греха таить, легкое и удобное ружьецо для промысловика. Раздражал, правда, эжектор, но тут он сам виноват, забывая, как всегда, отключать его перед выстрелом. Машинально выхватил нож, воткнул прикладом в снег ненужное ружье и рывком распахнул дверь. Пахнуло в лицо еще не совсем выветрившимся теплом и дымом. Лучом фонарика обшарил углы и облегченно вздохнул.
«Кажись, все в порядке, дым, видно, отпугнул косолапого» – первое, что пришло в голову. Пошевелил золу в печке, подкинул дров, отыскал несколько стреляных гильз, выставил на столике и лихорадочно принялся разряжать дробовые патроны. Дробь ссыпал в банку из-под тушенки и поставил на плиту. Еще не знал Кузьмич, что предпримет в следующую минуту, но то, что необходимо изготовить несколько пуль, знал точно. Сухие березовые дрова схватились быстро, через несколько минут покраснела чугунная плита, в банке зашипел остаточный жир, дробь осела, расплавившись. Ловко подхватив банку плоскогубцами, вылил свинец в подготовленные гильзы и немного успокоился.
«Что же делать? – соображал Кузьмич. – Коль медведь напал на избушку, значит он уже бродит больше недели и теперь не ляжет совсем, нежелательная встреча может произойти в любой момент, и тогда… Даже представить страшно, что будет тогда. Без собаки да с таким ружьем мне с ним не сладить. Надо топать к лесорубам, пусть сообщат в охотинспекцию, иначе, если промедлить, задерет кого-либо из охотников шатун». Кое-как почистил ножом остывшие свинцовые болванки, подгоняя под пули, зарядил четыре патрона, на глаз усилив порохом, перекусил на скорую руку. Потом, как будто что-то вспомнил, схватил фонарик и выскочил из избушки. Под пихтами, где всегда спал Кучум, блеснул знакомый отблеск в глазах.
«Так вот почему шатун не разворотил избушку? Дым бы его, конечно, не остановил». Кузьмич не хотел верить в чудо, но чем пристальнее вглядывался в следы, тем больше убеждался в этом.
- Кучум! – тревожно позвал он в темноту.
«Наверное, ранена собака, а я слюни распустил», – ругнулся про себя и решительно направился в ельник. Пес тут же поднялся и, как всегда, отошел на почтительное расстояние. «Да почему же ты, глупый, ведешь себя так, нам ведь обоим плохо сейчас. Куда же ты пошел?» – просительно заговорил охотник. Однако Кучум не шевельнулся и стоял как изваяние. Расстроенный Кузьмич отыскал под снегом посудину, вернулся в избушку, перемешал тушенку с лепешкой и отнес на прежнее место.
«Теперь как-то до утра перебьюсь, а чуть свет двину»,- с такими мыслями влез на нары, положив рядом заряженное пулей ружье. Уже засыпая, подумал вскользь: «А кобель, надо же, отогнал медведя».
Проснулся от холода. Машинально подскочил, закинул за спину рюкзак с ружьем и нырнул в ночь, забыв по привычке окликнуть собаку.
Лыжню потянул к речке, там меньше кустов, да и обзор получше. Уже перед спуском в долину оглянулся назад и глазам не поверил: следом, метрах в пятидесяти, шел Кучум. Повеселело на душе, и, не стесняясь нахлынувших чувств, крикнул Кузьмич: «Ты очень замечательная собака, Кучум, слышишь? Теперь нам с тобой сам черт не страшен». Пес остановился, присел на снег, внимательно наблюдая за охотником.
Часто останавливался Кузьмич на отдых, тяжело давалась лыжня в рыхлом снегу. По расчетам уже половину пути протопал, горы постепенно отступали, редела тайга, впереди открывался выход в долину, к речке, а там уж и рукой подать до лесорубов. Незаметно светлело. Кузьмич остановился на очередной перекур перед решительным броском в долину. Вдруг громко и часто застрекотала сорока в дальнем осиннике. Кузьмич вздрогнул и взглянул на Кучума. Тот, как всегда, присел на снег и спокойно уставился на Кузьмича. Спокойствие его передалось и охотнику, он поправил ружье, прикурил, прислушиваясь. Сорока беспрерывно стрекотала, перелетая с дерева на дерево, явный признак присутствия зверя. «Но ведь она с таким же успехом будет стрекотать по колонку или лисице», – с затаенной надеждой убеждал себя Кузьмич. Однако опыт подсказывал: рядом была опасность. Выплюнув в снег недокуренную сигарету, он сильно оттолкнулся койком, и лыжи, нехотя набирая скорость, понесли его к реке. Вот и знакомый поворот, теперь ходьбы осталось часа полтора-два. У самой речки вышел на заячью тропу, идти стало легче, и уже не оглядываясь, он добавил скорости. Яростный лай Кучума настиг в долине. Кузьмич мгновенно оглянулся и обомлел. На махах приближался здоровенный медведь. Ослепленный яростью, разъяренный зверь не обращал внимания на собаку, он видел человека и катил прямо на него. Страх смешался со злобой, руки машинально сдернули с плеча ружье. Глубокий снег сдерживал бег зверя, да и Кучум в какой-то момент ухитрился удержать его на секунду-другую. Выстрел прозвучал, как щелчок кнута. Кузьмич услышал, как, глухо шлепнув, пуля вошла в грудь медведю. Зверь на мгновение остановился, ударом лапы смахнул с себя ненавистную собаку и с леденящим душу ревом кинулся к охотнику. По инерции переломил ружье Кузьмич, привычно взвизгнула выброшенная эжектором гильза, загнал очередной пулевой патрон и, падая на спину, выстрелил в открытую пасть зверя. Предсмертный рев потряс распадок. Медведь как подкошенный, зарываясь в снег, рухнул у самых лыж охотника. «Вот тебе и эжектор»,- пронеслось в голове.
Неистово затрещала сорока. Кузьмич вздрогнул, возвращаясь к действительности, трясущимися руками достал сигарету и только тут услышал слабое повизгивание собаки.
«Однако кончил пса зверюка. А я-то чего разлегся?» – укорил себя. Кучум лежал под кустом черемухи и слабо повизгивал. На задней ноге зияла глубокая рваная рана. Кузьмич ощупал ногу, убедился, что кость цела. Кучум пастью захватил руку охотника, слегка придавил зубами. «Ничего, Кучумка, полечимся малость, и заживет, как на собаке, – некстати пошутил Кузьмич и, ласково поглаживая голову пса, приговаривал: – Я тебя, мой дорогой, ни за что не оставлю здесь, даже если сам пропаду. Мы еще повоюем, Кучум»

Re: Шатун.рассказ.

Добавлено: 17 дек 2012, 14:32, Пн
Nalim
Хороший рассказ, добрый. У моего отца был кобелёк ЗСЛ тоже Кучум. Навеяло...

Re: Шатун.рассказ.

Добавлено: 17 дек 2012, 16:33, Пн
ORA

Re: Шатун.рассказ.

Добавлено: 17 дек 2012, 20:23, Пн
Andrey-13
Да рассказ хороший!

Re: Шатун.рассказ.

Добавлено: 24 дек 2012, 16:22, Пн
~Sardinka~
трогательный!

Re: Шатун.рассказ.

Добавлено: 09 янв 2013, 08:41, Ср
Serg_hunter
Я, из Беларуси! Хочу найти друзей –паляуничых в Карелии, что бы пригласили на охоту на глухаря, я бы ответил бы кабаном, ды чаркай гарэлки во як. Мне нравится ваш поэт, мой тёска, -да взял такого петуха, малёха завидую ну да ладно. Я о медведе, у нас был такой случай.
МЕДВЕДЬ


Бежал ручей меж сосен старых
Звеня, свой голос подавал.
Устало шел охотник страстный
Трубой собаку подзывал.

Холмом изба в лесу стояла
Одним окном на юг смотря
И крышей драной всех встречала
Кривою дверью в тон скрипя.

Седой старик стоял у двери
В потертых временем штанах
Лицом скупой, силен был в теле
С ружьем заряженным в руках.

- По что пришел? Чуть заикаясь
Спросил хозяин, вдруг с крыльца
Седую прядь слегка взбивая,
Давя на шее комара.

- Поди шел мохом, эй Полина,
Подай кваску глава болит
Сегодня день будет дождливый
И ветер взнялся лист летит.

Из дома вышла баба с квасом
Черпак держа наперевес
- И шли бы в хату этак часом
Ударит ливень, глянь на лес

При входе печь в кирпич стояла
Стеною дом в размер деля
Кровать у печи подпирала
Медведя шкуру с каптура.

В углу божница чуть мерцала,
Бросая свет тоскливый свой
Полина что-то накрывала
На стол сосновый с белезной.






- Давно ль охотник? Вижу справный
Не уж Андрей - Семена сын
А хутор Ваш за мохом драным
Стоит у выгорки на клин.

- Бывал я там с покосом ладил
И батьку знал - войну прошли
А ты кажись в Литве родился
Когда семьей туда ушли.

- Поди устал топтать охотой
Бывалый лес, поля, луга.
Спросил хозяин вдруг с заботой
Достав бутылку из шкафа.

- Присядь к столу, да не чурайся,
Живем вдвоем уж много лет.
Попробуй хлеба, не стесняйся,
Меня так печь учил мой дед.

- Скажу, что раньше жил я важно
Поверь, не впроголодь был лес
Смотрел его кажись исправно
За что имел свой дом, навес.

Корову с телкой, два подсвинка
И шуму птицы был я рад,
Да где та радость, та малинка,
Лишь мишка шрам оставил - гад.

А ведь судьбу медведь и сладил
И счастье дал на много лет
Уж так меня тогда он гладил,
Не дай нам бог таких уж бед.

Глотнув из кружки хлебной водки
Заев капустою с руки,
-Давай-ка выпей моей водки,
Другой здесь нет, уж ты прости.

- В шестом году кажись то было
И был я резвый, ну как ты,
А сердце сладости хотело,
Да молодыми были мы.


- А лес глухой и солнце встало,
Тогда ж с Полиной бес то свел,
Кажись ты ягоду сбирала
А я на роком и набрел.

- Полина! Помнишь аль забыла
Ишь как встревожилась, погодь,
Ну ладно, все не Буда, мила,
А все же как в судьбе сбылось.

- Так лето осенью ложилось
На хутор шел уставший я,
Теля с навязу в лес сорвалось,
Поди уж бегала два дня.

- Смотрю, в амшарине гуляет,
В крапиве даже не видать,
Ну, дам сейчас, а кровь играет,
Уж будет знать ети ее мать.

- Схватил я кол хороший, справный
И двинул к ней крапивой в скрад,
Ударил с маху в мат отборный
Не будет бегать, сердце рвать.

- И что увидел я тут с пылу,
Медведь взревел и встал в упор.
А дальше я уже не помню
Наверно был с ним разговор.

- Очнулся, я закинут грязью,
Валежником слегка прикрыт
Ломило тело, лицо с кровью
Дышал я хрипло через раз.

-С трудом ползти мне удавалось,
Не боле метра может час.
- Скажи, Полина, что смеркалось
Когда нашла меня в тот раз.

- Да будет, Петр, тебе будет,
Свою судьбу перебирать,
Налей-ка гостю, да полнее,
И предложи остаться спать.




Ты глянь как небо разыгралось,
Стеною дождь нашел на нас.
Хозяйка скромно улыбнулась,
Подав на стол ядреный квас.

И правда вон сколь водки много,
Ну где осилить мне за раз.
Сказал хозяин как бы строго,
В его словах звучал приказ.

А осень лист с деревьев рвала,
Ковром златым весь двор стеля.
В окно лучина отражала
Судьбу охотника горя.

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 10 янв 2013, 14:11, Чт
Serg_hunter
Моя встреча с медведем:


БЕГ

Осенние листья всегда манили меня смотреть на них, до бесконечности, как они сливается с полями, с этим усталым небом, который менял свой лик с дуновением ветра, природа играла цветом и звала ощутить её, - почувствовать. Я сидел возле бобрового разлива всматривался в эту красоту созданную природой, в ожидании вечерней тяги. Мой браунинг 1900 года выпуска лежала возле меня, ждала своей работы, должна пойти утка с уходящими лучами солнца, я ждал её. Меня оторвало от этой красоты шевеление за горкой, где росла старенькая яблоня, обвешанная мелкими красными яблоками. Характерные звуки шмяканья, как бы усиливался и резко пропадал. Поднявшись на ноги, прихватив автомат, сделав пару, тройку шагов, я увидел цепляющего за ветки яблони, медвежонка. Присев, я надеялся на развитие событий, но, от увиденного у меня перехватило дыхание, на горку неожиданно вышла медведица и потянула в мою сторону ноздрями. Нас разделяли какие то тридцать, сорок метров. Моя реакция была мгновенной, я бросился в воду, пробежав по ней метров пять- шесть, я резко провалившись по грудь в бобровую протоку. Выбравшись на другой берег разлива, к моему удивлению, медведица с медвежонком медленно, как мне казалось, уходила низиной в сторону леса..
Выпустив четыре заряда вверх, я выругался, как мог, снимая с себя одежду, я поносил медведицу, всеми своими афаризмами, которые появлялись в моей голове. Охота на утку не состоялась, идя медленно, широко раскидывая ноги в сторону хутора, я раскладывал варианты моей встречи. В общем, только бег и бобровый разлив, спасали меня от контакта в этой ситуации, я был рад, за нас обоих!!!!!!!!!!!!!

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 12 янв 2013, 13:31, Сб
Serg_hunter
Меня мучают сомнения, если на форуме охотники или все подались в тайгу, хотелось познакомится с охотниками Лоухи, Кандалакша, если есть такие - отзовитесь. Буду рад общаться! С уважением Белорусский охотник.

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 12 янв 2013, 14:29, Сб
Tim
Сергей, просто мы тут подмерзли, медленно соображаем, не сердись.

PS: Кореной карельский белорус, мой товарищ, как-то отправил ко мне своего племянника, что приехал в Карелию в гости - молодого белорусского охотника - Максима. Дык, Максимка выполнил программу по боровой за один день - глухарь и тетерев с подхода, рябчик на мой пищик... Были еще белые куропатки, но он не понял, что это за птицы - стрелять не стал...

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 20 янв 2013, 21:29, Вс
Serg_hunter
Надеюсь в вашей палатке для нашей охоты место найдётся?

ГДЕТО в АВГУСТЕ


С утра трещал телефон- пятница, сборы на охоту были, как всегда скороспешные, этот день говорил и требовал большого внимания к его решению. Гон лося только начался, а желающих не отбиться, вот и сегодня приехал большой человек, на чёрном мерсе, аж подходить страшно.
Нужна охота, да с результатом, что б запомнилась, вот и сижу в канторе думаю.
-Водкой не удивишь, гармонь да баб, что ли.
Наверное, мои мысли он услышал, открылась дверь, входит пышная брюнетка, с большим бюстом, представилась и начала тарахтеть о моём предприятии, о его регистрации в каталоге. Я молчу и всё смотрю на её формы.
- Подойдёт, выбора нет
Думал я.
- А где искать, нет ни время, ни ресурса
- А Вы где остановились?
Наверно правильно задал вопрос, подумал я предложив присесть.
-Ой, Вы знаете, нас тут целая команда высадилась в город, - будим с неделю, а пока в гостиннеце Витебск.
-Я правильно понял, до понедельника Вы свободны, - можно Вас пригласить на природу комаров погонять на охоте.
- А что,- такое возможно?
- У нас бывают исключения из правил, наверно сегодня мы можем это сделать, присаживайтесь Галина, - как ваше отчество?
- Вы уж просто- Галина называйте меня, а как далеко Вы меня приглашаете, я то должна своим рассказать.
- Видно зацепило, - мягче трёп, мягче.
Говорило во мне.
- Я еду на охоту и моему товарищу нужен оруженосец, своего отправил в отпуск на девять месяцев, он так слёзно просил меня найти ему замену.
-А ружьё не тяжёлое?
- Я думаю, как Вас увидит, он откажется от вредных привычек, и будет носить его сам. Так, Вы не откажите мне в моей просьбе.
Не давай ей ни секунды на раздумье, иначе всё может лопнуть, как мыльный пузырь.
- В пять вечера машина будит ждать на площадке у гастиннице, надеюсь, Вам поездка понравится.
- Ой, а что мне одеть, у меня брюк нет!
Нормально, - нормально, рыба,- она везде рыба, лови - пока клюёт.
- Оденьтесь, как считаете нужно, а сменную одежду я найду.
Галина, улыбаясь удалилась, я пошёл в ларёк за сигаретами и тут из окошка показалась с ярко накрашенными губами довольно симпатичная блондинка.
- Вам каких, синих или красных?
Меня как ударило, а может и для меня оруженосца найти.
- А вы как считаете?
Еврейский подход - нужно проверить.
- Я, то считаю вообще деньги, - так какие?
Евреи прошли мимо - уходит рыба, уходит,- думай.
- А блок сколько стоит
- Так Вы берёте пачку или блок?
- А, у меня есть выбор?
- Вы меня запутали, так что берёте?
- Я бы взял, наверное - Вас.
Образовалась пауза, - ну и куда весы упадут?
- Вы, какой то странный покупатель, я очень дорого стою.
- Хорошо, красные, - через час приду к Вам торговаться, если Вы не возражаете, с предложением отдохнуть на природе.
Не спеши раскрыться - делай паузу, если не можешь найти аргументы, - весы, как мне показалось, не качнулись и это уже плюс.
- Вы знаете,- это интересное предложение и у меня есть час подумать.
-Да!
Прибыл не званный гость, долго не думая, достав бутылочку коньяка начал разливать, знакомиться, рассказывая о своих привилегиях и штандартах, но когда он показал бляху с гербом в коже с красной полосой - без право проверки личности и транспортного средства, коньяк мне показался компотом. Раскрыв все планы, я подумал про себя, коньяк начал работать, - пора подкатить на джипе, да к ларьку - а вдруг, что прибьётся к моему берегу. Не хотелось вдаваться в подробности, но моя настойчивость и желание, видимо убедили торгового работника на эту поездку,- это мой день, всё работало на меня.
Так, как человек - высоко поставленный и в целях конспирации, я назову его Бляха, он на это не обидеться, есть в нём, тяга к охоте. Подъехав к гостинице, нам понравилось, Галина, выкатив свой большой бюст, с широко накрашенными губами медленно подойдя,- спросила:
- Мы на этой козе поедем на охоту?
Бляха, повернувшись ко мне, утвердительно сказал:
- Андреевич - попал в точку!
Джип несло на охоту наверное, как ни когда, Бляха рассказывал, - как он падал и приземлялся, как терял и находил и далее, на забаву новым членам охоты, это было не передаваемо. Посматривая на Светлану, я думал, - как организовать охоту при таком балласте. Приехав,- в лесу нас встретил - ст. пр. Сюбарь с маскхалатами разведчика, он провёл инструктаж, как правильно одеть и главное на голое тело, что бы не сковывало движения бойца. Галина, выслушав, восприняла всё как должное и бес стеснения начала переодеваться в машине. Это выглядело ещё забавнее, когда Бляха решил оказать помощь Галине. На задней части костюма ниже пояса не хватало пуговицы, эта мелочь иногда открывала круглые формы Галины. Бляха узрев, засуетился ещё быстрей, мне показалось ему уже не до охоты. Через минут десять, диверсант был готов к участию во всех мероприятиях. Светлана приехала в брюках и в своих резиновых сапожках, посмотрев на Галину, от маскхалата отказалась. Нас было без балласта пять человек и боец - водитель 66 –ой. Я решил гнать рогача на Бляху, чем топтаться по лесу с этим балластом, мне было не до охоты. Расставив всех, взяв пса, я подался в загон, Света отказалась ждать в машине, мне ни чего не оставалось делать, как взять её с собой, дав ей карабин, что бы несла. Пройдя порядком, я пустил пса и забрал карабин, чему она была рада. Она шла за мной след в след, когда я обошёл два раза небольшой кустарник, она остановилась:
- Мы наверно заблудились, мне кажется, мы здесь были.
- Да, - что такое говоришь, - может тут и заночуем, пока не найдут, - ты готова?
- Как бы не хотелось, у меня всё токи дети.
Лай собаки прервал нашу беседу, двигаясь на голос собаки, я забыл про балласт,- пробежав метро тридцать, - оглянувши, увидел, что Света не отстаёт, мне это понравилось. Собака продолжала работать, я был уверен, что сорву зверя на номера. Пройдя ещё с сотню метров, лось пошёл параллельно нас, мелькая среди березняка. Мне ни чего не оставалось, как нажать на курок, выпустив штук шесть в уходящего лося, я облегчённо выдохнул:
- Ну, вот мы с тобой отохотились, ты видела лося.
- Это был лось?
- Да, будем ждать выстрелы вон там.
Но собака заработала на месте, вложив в СКС пяток патрон, я двинул на лай. Лось на три сука стоял сопливясь кровью, вскинув карабин, я выстрелил в шею, лось рухнул как подкошенный. Собака запрыгнув, драла шерсть с ещё дёргавшего лося.
- Ой, какой большой, ты его стрельнул, ой, а он не поднимется?
- Он та нет, но у меня поднимется точно!
- Ты, что имел в виду.
Её широкая улыбка говорила, что она готова к любому развитию событий.
-Я тут подумал,- может закрепить наш успех на тёплом одеяле.
-А как ты это предлагаешь?
- Ну, как,- как 90% человечества ты снизу я с верху.
Она, подойдя, потянула меня на себя
- Давай попробуем!
Привязав собаку, что б не мешала, мы упали на лося. Не буду в даваться в подробности, как мы сбрасывали лишнее, главное центра подошли и процесс только начал загораться, как крик солдата заставил меня с голой нижней частью подняться. Солдат не добежав, метров двадцать застыл, как вкопанный, Света скатилась в низ, и получилось, что получилось.
- А, что с Вами?
-Что, что - вот решил померить у кого длиннее.
Мне, самому стало смешно, я прошипел.
-Не показывайся
Двинул на встречу бойцу застёгивая штаны.
-Ну что ещё стряслось?
- Бутыль разбил, меня отправили на самый край, вот я кабину поднял, а она об мотор, что мне теперь будет? Я слышу, что Вы рядом стреляли, ну я и пришёл доложить.
-Доложил, - теперь иди к машине и жди, пока не соберёмся, жаль целых три литра.
Солдат скрылся за кустами, я рванул закончить начатое, опять не дали. На самом сладком месте голос хозяина собаки Володи вернул нас в реальность
-Помощь не нужна?
- Да, что это такоё – хоть бы постучались, что ли.
- Света мы в лесу дверей я тут не вижу.
Володька с красным лицом стоял у куста и отвязывал собаку
- Всё, всё, - собаку беру и ухожу, жду на дороге.
- Вова, мы ищем пулевое отверстие - не мешай!
- Вижу, ты его уже нашёл!
Нам удалось всё токи спокойно закончить начатое. Выйдя к машине, народ бросился поздравлять нас, как будто мы вышли из загса.
- А где Бляха, про Галину я не спрашиваю.
- Мне показалось, что с машины они не выходили, я его страховал, он ружьё не расчехлял, - да какая охота, при таком оруженосце.
Субарь был прав, там было над чем работать и Бляха это не упустит, надеюсь.
Мы шли по дорожине к Бляхе, - и на меня накатил старенький анекдот:
- Как то бродил мужик с ружьём по лесу, не далеко от хутора и набрёл на соседку Маню, а та грибы собирала, сели, да разговорились:
-А помнишь Маня, как я тебя любил по молодости, а ты взяла и за Петьку вышла, вот он помер, а я ещё бегаю, да ещё могу, может вспомним, как это было а?
-Да что ты, здесь в лесу мокро, сыро.
- Слушай сюда,- ты согнёшься, за берёзку ухватишься, а я зайду с заду и вставлю - вспомним это дело.
- Не, давай, как под вербой помнишь,- стели пальто и тогда дам.
Мужик послал пальто и они соединились, но произошло не вероятное их заклинило, вот идут они и брешуться, Маня задом идёт вперёд, - говорит:
- Мало того, что идёшь ты не в ногу, так на хуторе стыда не обберешь, как увидят.
- Маня, я же тебе предлагал, давай с заду зайду, смотришь, шли бы домой в ногу.
Светлана смеялась, ей понравилось всё происходящее, - я был рад. Нас встретила Галина и засыпала вопросами, что бы её остановить я дал ей выстрелить и она успокоилась. День закончился удачно для всех, кроме лося и моей бутыли. За полночь мы доехали до хутора, оставив всех возится, с рогатым. Как начнётся новый день завтра, - надеюсь хорошо.

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 20 янв 2013, 22:04, Вс
ORA
:-)

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 21 янв 2013, 10:05, Пн
Андреевич 2
Александр Костюнин

Посвящается моему сыну Леониду

Колежма


Курс взяли на север: где-то там пролив Горло соединяет Белое море с Баренцевым. Затем повернули к востоку. Мы угадали в погодье: нежно светило солнце, щёки пощипывал лёгкий «сланец», вода была кротка.

Часа четыре шли на полном ходу.
Вдоль Поморского берега, как Млечный Путь, вытянулись острова.

— Остановимся на Мягострове. Он, пожалуй, самый крупный в Онежских шхерах: двенадцать километров из края в край. Вон тот, — впереди по курсу.
— А откуда такое название? — поинтересовался я у Сергея.
— Одни считают, от карельского «мяги» пошло. Гора, значит. Но я так не думаю. Очень тяжёлый остров: болотья — скалы, болотья — скалы. Три дня ходьбы по нашей тайге легче, чем полдня тут. Нет ни дорожек, ни тропинок. Звериные только тропы да багульник по колено. Грузно бродить. Через каждые сто метров нужно останавливаться и отдыхать. А есть места такие топкие… Я один раз решил сократить путь и выйти к взморью напрямик, побыстрее. Думаю, раз зверь ходит, и я пройду. От берёзы к берёзе прыгал, пока они вместе со мной в жижу не начали уходить. Одним словом Мягостров — мягкий.

Пролив Железные ворота, отделяющий Мягостров от материка, мелководен. Опасно держать напрямую. Поэтому заходили к острову с восточного берега. Он более приглуб, чем остальные.
Савка указал место высадки.
Издали я увидел избушку и рядом высокий крест. Сергей пояснил:
— Крест «на добычу» — чтобы рыба лучше ловилась.

Сначала с кормы, потом с носа мы зачалили лодку двумя якорями.
Раскатали голенища болотных сапог. Сошли в воду.
Савва первым делом подошёл к обветренному сосновому кресту и трижды перекрестился с поклоном.
— Думаешь, поможет? — осклабился я.
— Зря ты так, — упрекнул меня Сергей, — тоня — место святое. Приходить сюда надо с чистой душой. В сенях гости по традиции говорят: «Господи, благослови!» Хозяин отвечает: «Аминь!» И только потом входят в избу. А не с шуточками…
Савка отмолчался. Он, словно здороваясь, любовно погладил ладонью шершавую, поверхность креста.

Перетаскали вещи в избушку — тёмную, приземистую. Заходишь — низко кланяешься. У порога печка-буржуйка. Рядом истопель — запас сухих дров. У махонького оконца стол. Раскидистые щедрые полати.
Пока обживались, стемнело.

* * *
…Неделю охотимся.
Каждый день зверя видим — взять не можем.
Савва предложил:
— Попробуем на Маникострове. Там, если лось зашедший, его легче брать.

Утром мы переехали. Остров маленький: можно организовать загон. При этом я остался на номере, а Сергей с Саввой отправились кромкой берега в обход и оттуда, с подветренной стороны, решили шумнуть. Если зверь в окладе, непременно вывалит на меня.

Я едва перевалил взгорок: открытое болото с редкими сосёнками, а краем невысокий, в мой рост, чапыжник. Место хорошее. Лоси, как стронешь их с лёжки, любят закрайком леса уходить.
Слышу выстрел погонщиков. Начали ход. Я снял карабин с предохранителя. Жду.
Стою не шевелюсь. Не курю. Дышу через раз.
Морозец подсушил почву и кустарник. На болоте ледяная корка. Жёсткая погода: за версту шорох слышно. Ветер слегка подтягивает от меня. Потрескивание веток! Может, показалось? Нет, ещё раз треснуло. Над молодым подлеском плывут рога. Бычара! Самого не вижу пока. Остановился, крутит головой: прислушивается, принюхивается, осторожничает. Опять тронулся. Прямо сюда…
Волнительная дрожь по телу.
Плавно поднимаю карабин. Вглядываюсь в оптику. Вот это рога… Борода. Ноздри раздуваются. Вышел на чистинку. Великан! В пол-оборота повернулся ко мне. Нащупываю перекрестием прицела точку под левой лопаткой. Без рывков, плавно, спускаю курок.
Выстрел!
Бык в агонии прыгнул, не разбирая пути. Рывок. Ещё один. Ноги непослушно подкосились, и он рухнул глыбой на землю.
Захрипел.

Я с гордостью, всей грудью, выдохнул:
— Е-е-есть!
Ловко мы его.
Закинув карабин за плечо, пошёл к зверю. Лежит неподвижно, но, кто его знает… Лучше подходить со спины, а то, уже умирая, может копытищем гальнуть: как картонную коробку, насквозь пробьёт.
Кровь нужно пустить, пока не остыла.
Уверено перерезаю горло. (Нож остро наточен: лезвие ещё в Колежме, перед самым выходом, правил.) Бордовый фонтан из шеи сначала хлынул, затем сник. Кровь, крупными каплями зрелой брусники окропляя седую бороду, уносила остатки жизни лесного великана.
Величавые размашистые рога, которыми короновали хозяина острова, теперь касались белого багульника. Гармония, веками создаваемая, была нарушена одним выстрелом.
Странно, привычного чувства азарта и радости я не испытывал.

Наступила тишина. Ветер стих. Мне на миг показалось, что вся природа замерла.
Сверху раздался скрипучий, хриплый крик.
Задрал голову: надо мной чёрной тенью пролетал ворон.

Подтянулись мужики. Сергей крепко пожал мне руку:
— Могучий зверь. Молодец!
Савва Никитич угрюмо молчал.
— Ты чего, — спросил я, заметив, как он переменился в лице.
— Это не просто лось. Не надо было его стрелять. Плохой знак. Зря я вас сюда привёл…

В гнетущем безмолвии освежевали шкуру, разделали мясо. Голову с огромными, тяжёлыми рогами в двенадцать отростков я взял себе трофеем.

Выходим к берегу, выносим тушу и вещи, смотрим: карбас-то нам не достать. Качается на волнах: до него метров тридцать, а, может, и того не будет. Вода поднялась. Высоты сапог не хватает.

Савва растерянно произнёс:
— Чертовщина какая-то! Не могла вода за два часа так подняться.

Нужно раздеваться и вброд. Но ветер… Северный ветер, осень.
Хотя мне и раньше, как раз в эту пору, доводилось подбирать кряковых вплавь. Дело привычное. Я бодро заверил мужиков:
— Сейчас достану.
Сергей категорично:
— Не дури! Это море. Руку в воду опустишь — жжёт во всю силу, а ты вброд… Морская вода — рассол. Уже давно минус, а она всё не замерзает. Пресные заводи, волохницы, давно во льду, а тут волны плещутся. Мы-то с Савкой мёрзлым морем учёные. Давай останемся до утра. Заночуем. Изба есть и на этом острове. Мяса вдоволь. Чай с собой. Чего ещё надо? Хлеба только нет и соли.

Я разгорячённо перетаптываюсь на месте, слушаю, а сам на лодку поглядываю, примеряюсь. Бравый, после удачного выстрела.
— Не, ночевать будем на старом месте. Выпьем, добычу отметим.
Савва, в отчаянии:
— Саня, не баракай! — И обращаясь к Сергею: — Он не бардат ницёво. Муниди отморозит себе и всё.

Показно снимаю шапку, куртку, рубаху. Разуваюсь. Одежду аккуратно вешаю на борт выброшенного штормом разбитого баркаса.
Савка вслед:
— Ты хоть одёжу возьми, над головой неси. Заскочишь в лодку — оболокайся живей!
Я хотел посмеяться, но отчего-то не стал. «Ладно, — думаю, — возьму. Не велик груз». Самому в душе озорно. Вот тебе и поморы: моря боятся.

Ветер крепчает, пронизывает.
Кожа превращается в мелкую кухонную тёрку.
Не мешкая, подхожу к воде. Делаю шаг.
— Ё-ёё-о! В-в-вот этта д-аа…
Зря полез. Если бы не мужики, вернулся бы. Но я чувствую на себе пытливые взгляды, которые вилами упираются мне в спину.

Нащупывая опору, по склизкому от водорослей и тины каменистому дну, я едва-едва, продвигаюсь к лодке. Ноги жжёт, как серной кислотой. Мёрзлый рассол, поднимаясь выше и выше, острой бритвой полосует кожу.
Вот, чёрт, дёрнул!
Пробую ступать быстрее. Не м-мм-мог-г-гу… Зубы лихорадочно отстукивают дробь, своим клацаньем перебивая шумное прерывистое дыхание.
Студёная вода подступает к груди.

— Не могли лодку нормально поставить! Мореходы долбанные…

Я, словно в бреду, дотягиваюсь до просмоленного борта.
Запрыгиваю.
Мокрое тело на морозном ветру, кажется, вспыхнет сейчас.
Одежда ремнём перетянута. Непослушными пальцами пытаюсь ослабить узел. Не хватает силы хлястик дд-дёрнуть…
Наконец-то!

Успеваю заметить, что мой «меньшой брат» спрятался с головой, как черепаха в панцирь. Скорей одеваться! Сперва — брюки. Учили нас так: «Сам погибай, а товарища выручай!»
На сырые ноги натягиваю ватные штаны — не лезут. Липнут к ногам. Наконец нацепил и — хлоп! — падаю на дно карбаса, от ветра кроюсь. Лёжа одеваю рубаху. Затем куртку.
Куртка и штаны — моё спасание!
С благодарностью вспоминаю Савву… но, будто опасаясь быть уличённым в доброте, отгоняю эту думку прочь.

Обезумев от холода, стараюсь не унять дрожь, а наоборот, усилить её, согреваясь при этом. Пробую себя ущипнуть: тело не чувствует новой боли. Оно онемело от боли той. Крепко стискиваю зубы и глухо рычу.

Понимая моё состояние, меня не понукают. Не задают вопросов. Не острят.
Встаю. Выбираю якоря. Несколько сильных гребков — и упираюсь в берег. Смотрю, мужики запаливают костёр.
Не глядя им в глаза, прошу подать портянки и сапоги. Озябшими руками обматываю ступни «ноговицой» и обуваюсь.

Ветхий, отслуживший свой век баркас, уже пылает.
Савка зовёт:
— Иди ближе к огню-то. Грейся.
Я молча подхожу к костру с подветренной стороны. Языки пламени и дым ударяются в меня. Искры пригоршнями звёзд летят на ватные брюки и фуфайку.
Коленям становится горячо. Отступаю на шаг. И здесь жар обнял. Отодвигаюсь ещё дальше. Присаживаюсь на корточки. Замёрзшие пряди волос на голове оттаивают. Дым щиплет глаза. Я довольно жмурюсь.

Вдоль горизонта растянулась длинная полоса зари, предвещая перемену погоды.
Савка залил огнище. Обугленные чёрные рёбра бота ворчливо зашипели.

Когда причалили к Мягострову, солнце спряталось глубоко за горизонт.
— Темёнь-то кака!
На ощупь добрались до избушки. Зажгли керосиновую лампу.
— Поперьво скинывай скоре мокру рубаху.
Я переоделся.
Шерстяной, ручной вязки, тёплый свитер с глухим воротом приятно покалывал.
Достали самогон. Разлили по кружкам. Нарезали ломтиками сало. Выпили. Кровь пошла по кругу, согревая.
Заранее припасённая лучина и «берёсто» быстро занялись. Спустя минуту поленья облизывал алыми языками огонь. Дрова «заплели». В трубе довольно загудело.

Сергей стал готовить на ужин сырую вырезку. Я никогда не ел прежде сырого мяса и оттого лишь с подозрением наблюдал.
Он, между тем, нарезал лосятину мелкими кусками. Сложил в миску. Сжав в кулаке, выдавил до капли лимон. Нашинковал крупную луковицу. Щедро посыпал душистым чёрным перцем и каменной, грубого помола, солью.
— Ты, ужа, излиху-то не сыпь, — предупредил Савка.
Не отвлекаясь, Сергей принялся разминать пальцами густо-красные кубики лосятины, жамкать, тормошить их. Мясо приобрело бурый оттенок.
Яство выдержали на холоде. Дали дойти соком.

Самогон потихоньку делал своё дело, и я уже с интересом поглядывал на эту «сыромятину». В желудке требовательно посасывало.
Сели вечерять.

Старинная охотничья изба.
Снаружи — шум ветра, приглушённый плеск волн, стынь, а внутри — тепло…
О чём-то потрескивают поленья в печи. Флегматичным лепестком повис огонёк на фитиле. По кружкам разлита оловина. Сырое звериное мясо на закуску. Неспешные разговоры. Палёшка, запечённая в золе. Горячий сладкий чай.
Всё это — награда за тяжёлый день.

— Ну, расскажи, как ты тогда? — поинтересовался Сергей.
— Чуть не умер…
— Ещё бы! Не зря на поморской иконе «Страшный суд» ад изображён Студёным морем.
— Ты есюды спать повались, ближе к печи.

Ночью меня стало лихорадить.
Я натянул всю свободную одежду и укрылся с головой. Нагрелся. Вспотел. Поднялась температура. Сильный жар смешал сон и явь.

Кровь.
Лезвие ножа.
Хриплый крик ворона, призывающего: «Ка-ара! Ка-ара! Ка-ара!»
Яркий свет.
Копыто лося, пробивающее мне грудь.
И острая боль…

Я открыл глаза. Пот крупными каплями стекал по лицу. Горячка усилилась.
За окном серело. А полагал, не дождусь утра…

Савка вышел на улицу «выветрицце» и, справив нужду, вернулся.
— Ветру выпало много. Нельзя идти. Ждать надо. Вона-ка боры каки на мори.

Три дня бушует Белое море. Никак погода не может угомониться. Валы морского прибоя, напоминающие непрерывно закручивающуюся спираль, набегают один за другим. Страшный шторм упал. Три дня каждое утро я слышу его рёв, смотрю в окно и вижу всё одно и то же: свинцовое небо, белые гребни волн до самого горизонта, пустынный берег. В небе висит бусовая серая мгла с мелким затяжным дождём.

Мне становилось всё хуже.
Надо возвращаться домой. Хоть как…

Шторм, вроде, стал утихать.
Мы уложили ружья, вещи и рубленую тушу в лодку. Поверх всего — лосиную голову с рогами. Можно отправляться. Быстро отчалили, а ветер поднялся с новой силой.

Карбас ставит дыбом, чуть ли не на корму. Нас маслает вовсю.
Десяти минут не прошло, а вся одежда моя уже сырая насквозь. Забившись в нос, я уцепился двумя руками, чтобы только не выпасть за борт.

И тут я почувствовал на себе чей-то пронзительный взор. Лосиная голова… Жёсткий, мстительный взгляд.

Когда проходили узким местом, нас сильно кинуло на камень. Борт подломился.
Всё-таки лягнул!

Сергей и до этого не успевал вычерпывать воду, а теперь дела и вовсе пошли плохо.

— Втора, — сумрачно произнёс Савка.
— Беда…

Волны, точно отцепившись, лютовали.
Я с тихим ужасом наблюдал, как поднимается по сапогам студёный рассол и, словно язычник, заклинал Белое Море спасти нас…

И тут, в радуге брызг, я увидел Савву.

Он стоит за штурвалом, всматриваясь в солёную промозглую морось.
Сильный. Надёжный. Невозмутимый.
Высокая волна, ударившись с ходу в дюжую грудь, как в гранитный утёс, осыпается пыльём.
Нет в его глазах страха.

Он уважает Море, но оно Само на посылках. Не Морю решать: жизнь или студёный ад.
Судьбу определят Высшая Сила.
И сейчас общая мера содеянного добра и зла — на весах.

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 21 янв 2013, 11:33, Пн
Serg_hunter
Приятно, что есть прекрасные собеседники в охотничьей теме.
Почему меня тянет к Вам, был я однажды у Вас, чувство холода белого залива ощутил на себе.Старый карел жил на протоке, где-то в 75 году меня привезли в его (дом) попробовать свежую сёмгу и сига местного (засола). Запомнилось лишь то,как он отделял в тухлой рыбе позвоночник от мяса, проглатывая оную и запивая чаем, приговаривая:
-Корош Иван! Корошь ИВан!
Что бы не обидеть принимающего, мне пришлось превозмочь всё, что творилось в моём восприятии виденного и поддержать местные традиции, искушать тухлого сига. Но меня ещё ждал залив белого моря, или Кандалакшская губа.
-Отта нырнёшь и меня отта, помниш будешь.
Вода поднялась где-то на метор и как то парила, я решился на сей подвиг, разведя кастёр и приняв стакан водки. И что? могу сравнить лиши себя с пингвином, как нырнул так и выскочил. Ощущения те же, но кожа стола, белой, деревянной, челюсти свело. Наверно по этому меня туда тянет. Да рассказ навеял о прошлом. Спасибо за подробное описание событий, этой охоты.
Может моя охота понравится.


БАДУНОК


В первых числах ноября, потянуло холодом, зима сегодня - завтра даст о себе знать. Голый лес своим переливом тяжёлых красок был готов встретить снежную, морозную зиму. Я не думал пробежаться по лесу, да и незачем, всего было в достатке, зверюшки меня не интересовали, но, всё же я подался с утра в лес, написать этюд уходящей осени. Привычка брать ружьё, меня не оставила и на этот раз, закинув короткий ствол с двумя патронами я двинул на лысую гору, увидеть в натуре тяжёлый ультрамарин осеннего неба.
Какое-то время я писал голубую даль. Иногда солнце поливало золотыми лучами старые сосны, ветерком подхватывая брошенную листву, ударяя в лицо последними тёплыми лучами уходящей осени. Треск с подветренной стороны, заставил меня повернуться. Метрах в пятидесяти на край поляны вышел с открытым ртом и весящим языком, как у собаки лось, с одним торчащим рогом на правое ухо. На первый взгляд он был гонный, но кто мог его так прогнать, мне показалось, толи он ранен, толи кто то его порвал, лось шёл краем от меня и тянул заднюю ногу.
-Да откуда тебя принесло, кто тебя зацепил так?
Я присел, быстро достав один пулевой патрон, вставив в двадцатку, выстрелил в лопатку медленно двигающему лосю. Он дрогнул, пройдя ещё метров пяток упал на бок, стал вопрос, а что дальше. Ножа не было, патрон остался дробовой, вкинув его в патронник, я подошёл к лосю. Весь зад был порван, кто то прошёлся по нём граблями.
- Наверно ты из лап медведя вырвался, как он тебя крепко порвал, ну так теперь ты мой.
Собрав этюдник, я рванул на хутор, спешно думая, как привести на двор трофей. Газ -51 медленно не превышая 3 км. В час полз по укатанной колее в направлении хутора он не мог свернуть ни в право, ни в лево, строго колеёй. Упёршись в берёзу, он раза два чихнул и заглох. Хозяйка с полотенцем на руке вышла из хаты
- Твою мать опять нажрался, да как тебя машина возит?
Открыв водительскую дверь, с неё вывалился небольшого роста мужичёк, спросив
-Я на берегу?
Оставаясь лежать у ног хозяйки. Полина ударив его несколько раз полотенцем, взяв под руку, понесла в дом.
- Да когда это кончится? Права, уж как года три отобрали а езди и по сей день, куда этот председатель смотрит, я бы и коня ему не доверила пьянице проклятому.
Полина бросила Семёна на кровать заехав пару оплеух, тот, что то пытался возразить но очередная оплеуха его успокоила, тряся головой он произнёс.
- А где племяш? У меня разговор к нему есть.
- Да какой разговор - посмотри на себя, один перегар и только, в лесу он.
Семён храпел на всю хату когда я вошёл в дом.
-Тётя Поля надо Семёна разбудить, лошадь запрячь, лося привезём на хутор.
- Что ты, кто его с час разбудит разве - с пушки. Я приведу с луга жеребца, а ты попробуй поднять эту пьянь. Семён проснувшись говорил о зерне в кузове машины, что сам не может с грузить нужна моя помощь, я подробно пытался донести ему о его помощи мне. Что то прояснилось в голове Семёна, кивая головой он постоянно спрашивал.
-Где лошадь, в каком месте эта зверюга, - поехали. А заправляться будим? У меня за сидушкой - четвертушка племяш уложена, - как ты, пока этой торпеды нет, нам матросам по борту морские знаки.
- Да ладно, на охоту едем, привезём лося тогда и накинем
Лошадь рванула в сторону леса со двора. Семён, что то бормотал а потом стих, погоняя мерена, я оглянувшись не увидел Семёна на телеге, мне пришлось вернуться.
- Плохая примета!
Подумал я – когда, что то теряешь или забудешь на охоте. Проехав метров сто, Семён сидя у куста, что то бормотал.
-Племяш! Я так быстро не езжу, глянь, как меня ветром снесло за борт, мелковаты у этой посудины борта.
Смеяться было некогда, посадив его обратно на телегу, я был уже не рад, что взял его с собой. Приехав на поляну, я не увидел свой трофей, его нет. След волочения показывал в низ к ручью.
- Семён держи возжи, я гляну, где он.
Зарядив ружьё, я спустился к ручью. Лось лежал у поваленной бобром осины головой к тому месту, где стояла лошадь, метрах в пятидесяти, слегка прикрытый кустами.
- Надо же, килограмм двести тянул мишка.
Не успел я так подумать, как рыкнул зверь. Лошадь, став на дыбы рванула, вырвав переднюю ось из телеги, сбросив Семёна на месте. Метрах в ста на задних лапах стоял медведь под два метра ростом и махал мне лапой. Перехватив ружьё, выстрелив в верх дуплетом, я шарил по карманам патрон с дробью. Медведь, как показался, так и пропал в кустарниках берега. Переведя дух, поднявшись к телеге, я увидел Семёна лежащего под ней, он крыл матом, что по чём, к нему вернулась трезвость, при виде медведя и ухода лошади, если это можно так назвать.
-Да! Племяш свозил ты меня на охоту, мало того, что потерял меня по дороге, так и напугал. Во, глянь, пойду в ручей мыться, а то Полина вообще на порог не пустит, ты то хоть отогнал зверюгу, а то я и там могу очень испугаться. Я не знал, что мне делать или смеяться или худшее ждать, а вдруг он опять вернётся, патронов то нет. Семён, сполоснув бельё, пошёл искать лошадь, за одно захватить патронов десяток и ещё одно ружьё. Надрезав патрон по кругу вложив в ружьё, я занялся лосем. Обрезав заднюю часть, морду, вырезав язык, я мешками мясо вытянул к телеге. Со стороны хутора шла Полина ведя мерена под уздцы, сзади шёл Семён с ружьём на перевес оглядываясь по сторонам, как справный охотник, из под рубахи просматривалась тельняшка. До хутора благо было не далече и мы добрались без приключений. Весь вечер смеялись от прожитого и тётка с добрилась нашла нам ещё одну пляшку. Медведь так и не пришёл за своей заначкой, за месяц зверюшки растянули лося, о нем напоминала только шерсть. Это был славный этюд уходящей осени.

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 21 янв 2013, 22:27, Пн
ORA
Serg_hunter,Андреевич 2
спасибо за рассказы.прочел,очень понравились.

Re: Шатун. Рассказ.

Добавлено: 21 янв 2013, 23:15, Пн
Serg_hunter
Что означает Андреевич 2? Мне это непонятно, прошу пояснить.